Миткеева Мария. 11 класс. 2009

Кто такой Л. Н. Толстой? Многие ответят, что Толстой – один из наиболее популярных и читаемых по всему миру писателей. И действительно, творчество Льва Николаевича представляет собой монументальный литературный мир, неиссякаемый источник, из которого многие черпают вдохновение. Для бессчетного количества писателей Толстой остается образцом художника, который обогатил литературу увлекательными, но порой не всем доступными произведениями с глубоким психологическим анализом, сложным построением сюжета и языка.
По-моему же, одного Толстого не существует. Этот человек, прожив длинную и нелегкую жизнь, состоит из многих частей и каждая часть его «Я» интересна по-своему.
Как «религиозный деятель», Лев Николаевич, с помощью творчества, пересмотрел аспекты духовной жизни человека, основав в конце жизни религиозно-нравственное учение – толстовство.
Как публицист и просветитель, Толстой, написав достаточно статей на всевозможные темы, показал глубину и основательность своих философских убеждений.
Меня же заинтересовало другое, не менее интересное «Я» Льва Николаевича Толстого - его педагогическая деятельность. Толстой был, да и остается, наставником для многих поколений. Но не стоит забывать и о том, что одним из основных направлений в его педагогической деятельности стало обучение крестьянский детей.
Об этом и пойдет речь в моем выступлении.

Педагог и мировой посредник

Вернувшись в Россию, в 1861г., после продолжительного путешествия по Европе, Толстой становится мировым посредником четвертого участка Крапивенского уезда для решения споров между крестьянами и помещиками.
Лев Николаевич придерживался мнения, что народ бесконечно выше культурных классов; что господам надо заимствовать высоты духа у мужиков. Однако каждое дело он старался разрешить по совести: справедливость относилась как крестьянам, так и к их владельцам. В это время он занялся устройством школ в своей Ясной Поляне и во всем Крапивенском уезде. К сожалению, огромное количество представителей дворянства были недовольны этим назначением, считавшие писателя опасным либералом и требовали его отставки. После многочисленных невзгод, в феврале 1862, прослужив 10 месяцев, Толстой обращается в губернское присутствие с просьбой разобраться с жалобами, поступившими на него, и в апреле, сославшись на болезнь, подает в отставку. Многие оказались против не только доброжелательного отношения Толстого к крестьянам, но и его педагогической деятельности. Однако этому и уделил Лев Николаевич большое влияние после ухода. Для того, чтобы лучше представить, как выглядела первая яснополянская школа, мне бы хотелось привести цитату из биографии «Лев Толстой», написанной Анри Труайя:
«Школа эта вновь была открыта, и работали в ней, помимо Толстого, несколько молодых учителей, которых он сам выбрал и которым сам платил. В каменном двухэтажном доме три комнаты заняты были школой , «одна – кабинетом, две учителями». На крыльце, под навесом висел «колокольчик, с привешенною за язычок веревочкою», в сенях внизу стояли перекладина и брусья для гимнастики, наверху – верстак. На стене – расписание, хотя и чисто символическое, так как девизом школы было: «Делай то, что тебе нравится!»
В восемь утра один из учеников звонил в колокольчик. «В тумане, в дожде или в косых лучах осеннего солнца» появлялись темные силуэты ребят, шедших поодиночке, по двое, по трое. Как и в прошлом году, они ничего с собой не приносили – ни книг, ни тетрадей, - одно только желание учиться. Классы были выкрашены в голубой и розовый цвета, на полках лежали образцы минералов, бабочки в коробках, засушенные растения, физические приборы. Не было лишь книг. Да и зачем? Дети входили в класс, как к себе домой, рассаживались, кто где хотел – на полу, подоконнике, стульях, краешке стола, слушали или не слушали объяснения учителя, придвигались к нему поближе, когда рассказ казался интересным, выходили, если хотели заняться чем-нибудь другим, но при малейшем шуме одергивали виновного, сознательно и самостоятельно поддерживая дисциплину. Занятия – если так можно назвать дружеские беседы взрослых с детьми – продолжались с восьми утра до полудня и стрех до шести часов вечера. Обсуждались самые разные предметы – от грамматики до столярного ремесла, включая Священную историю, пение, географию, гимнастику, рисование и сочинительство. Ребятишки, которые жили далеко от школы, ночевать оставались в ней. Летом занятия проводились на улице – дети рассаживались прямо на траве. Раз в неделю все вместе ходили в лес собирать растения для гербария…»
В то время, большинство образовательных учреждений отдавали предпочтение новейшей немецкой педагогике, однако Толстой был решительно против регламентации и дисциплины в школе; единственным методом преподавания он признавал его отсутствие. В преподавании должно быть все индивидуально: и учитель, и ученик, и их взаимоотношения. Считая, что человек по своей сути добр, что грехи – издержки цивилизации, Толстой утверждал, что преподаватель должен не подавлять ребенка грузом знаний, а помогать ему понемногу в познании жизненного пути. «Главное – равенство и свобода» - эти слова Монтеня Толстой всегда вспоминал, когда речь заходила об образовании.
На уроках Льва Николаевича обсуждению подвергались различные вопросы: иногда дети спрашивали его о красоте или смерти, и тогда писатель делился своими соображениями. Коснувшись однажды вопроса о существовании различных сословий, дети сделали вывод, что «крестьяне пашут, дворовые господам служат, купцы торгуют, солдаты служат, самоварщики самовары делают, попы обедни служат, дворяне ничего не делают». Толстой, восхищенный живостью ума воспитанников, решает приобщить их к русской литературе, читая Пушкина, Гоголя. Однако ни замечательные стихи великого поэта, ни простая, полная гармонии проза Гоголя не затрагивают детей, оставляют их равнодушными. «Может быть, что народ не понимает и не хочешь понимать нашего литературного языка потому, что нечего ему понимать, потому что вся наша литература для него не годится, и он вырабатывает сам для себя свою литературу».
Писатель, видя положительные результаты своей деятельности, решает открыть школы в соседних деревнях. Когда число образовательных учреждений достигло 14, потребовались новые преподаватели. Ими становятся бедные московские студенты, головы которых были заполнены идеями революции. Лев Николаевич, всегда неприязненно относившийся к политике, был категорически против идей Герцена и Прудона, полагая, что народ должен сам проявлять себя, достаточно только дать ему такую возможность. Поэтому он разговаривает с вновь прибывшими и ему удается обратить их в свою веру, веру спонтанного образования.
«Каждый учитель должен был жить в деревне. Школой служила изба со скамьями, столом и небольшой комнаткой для преподавателя, зарплата которого составляла пятьдесят копеек в месяц за ученика. Руководствоваться следовало любовью к детям и отказом от всякого принуждения. Обязательным требованием было ведение «журнала», которому поверялись ошибки, - Толстой считал это особой душевной гимнастикой, которой сам занимался почти всю жизнь, впрочем, без особого успеха.
По субботам он собирал учителей в Ясной Поляне и обсуждал с ними опыт и результаты каждого очень по-дружески, так, что все чувствовали себя одной семьей…» .
С 1862 года Толстой издает журнал «Ясная Поляна», предназначенный для распространения педагогических идей писателя. Эпиграфом к нему стали слова из «Фауста» Гете: «Думаешь подвинуть, а тебя самого толкают вперед». В этом журнале, кроме теоретических статей, были опубликованы рассказы, басни, переложения. Лев Толстой сам финансировал издание. Всего вышло 12 номеров. Дальнейшая работа издания прекратилась из-за общественного недовольствия.
Однако Толстой не теряет интерес к школе, его педагогические концепции не меняются – он по-прежнему остается противником любого административного принуждения.

Из воспоминаний современников

Н. П. Петерсон:
«Впервые я увидал Льва Николаевича в начале 1862 года, в Москве, на Лубянке, в гостинице, кажется, «Лабади», куда я пришел к нему со своими товарищами, как один из согласившихся на его приглашение ехать учительствовать в одной из сельских школ, которые Лев Николаевич предполагал тогда открыть, будучи мировым посредником.
Несколько школ в ближайших к Ясной Поляне селениях были открыты Толстым раньше. Была школа и в Ясной Поляне, на барской усадьбе, в одном из находившихся в ней домов.
В этой школе учительствовал и сам Лев Николаевич. Учителями в открываемые школы Лев Николаевич приглашал студентов, среди которых в то время были волнения, начавшиеся из-за вводившихся матрикул и переходившие на политическую почву. Лев Николаевич указывал на бесплодность этих волнений и приглашал к плодотворной работе над просвещением народа, который казался Льву Николаевичу источником истины, блага и красоты, но источником закрытым, за отсутствием органов, способных проявить внутреннее содержание. Внося в среду народа грамотность, мы должны были способствовать, помогать народу выразить его внутреннюю сущность, сказать свое слово , и мы должны были прислушиваться к этому слову, а не вносить в народ что-либо свое. Цивилизация (слово «культура» тогда еще не употреблялось) казалась Льву Николаевичу извращением здоровой жизни людей. И я не раз между прочим слышал от него:
- Жениться на барышне – значит, навязать на себя весь яд цивилизации.
И хотя мы все были продуктом цивилизации, но не заражать народ своим «ядом» приглашал нас Лев Николаевич, а самим оздоровиться от соприкосновения с здоровою жизнью народа.
Я, как и все откликнувшиеся на приглашение Льва Николаевича, с радостью пошел за ним… Для меня было величайшей радостью приезжать по субботам и пред праздниками в Ясную Поляну из Плеханова (деревня, где я учительствовал, верстах в семнадцати от Ясной) и проводить целый день вместе с остальными сотоварищами, которых было человек десять, в беседах со Львом Николаевичем и слушать его рассказы. Некоторые я потом встретил в его «Казаках» и «Войне и мире».
В Ясной Поляне нам было необыкновенно приятно. Все относились к нам с редкой добротою…
Недолго, однако, мы учительствовали. С началом весенних работ наши школы опустели. И некоторые из нас, в том числе и я, должны были поселиться в Ясной Поляне в ожидании, когда, по окончании полевых работ, снова соберутся ученики в наши школы… »

С. А. Берс:
«… Педагогический гений его я испытал на самом себе. Я помню, как он совершенно серьезно рассуждал со мною обо всех вопросах научных и философских, которые мне только вздумалось поставить, и независимо от того, в каком я был тогда возрасте. На все он отвечал просто и ясно и никогда не стеснялся сказать, что то или другое ему не понятно. Беседа с ним нередко имела характер спора, в который я вступал с ним, несмотря на сознаваемую мною огромную разницу между нами. Поэтому легко и приятно было с ним соглашаться…
Лев Николаевич всегда любил детей и их общество. Он умеет расположить их к себе, как будто у него есть ключи от детского сердца, которым он легко и скоро завладевает… Лев Николаевич первым вопросом как будто избавит ребенка от его застенчивости и потом обращается с ним свободно. Независимо от этого, как тонкий психолог, он поразительно угадывал детские мысли… »

Будучи разносторонне развитой личностью, Лев Николаевич пытался раскрыть талант во многих видах деятельности. Толстой жил в очень непростое время. Огромное количество идей не могло быть воплощено в жизнь, однако некоторые не только закрепили за автором статус «великого просветителя», но и произвели впечатление на добрую половину общества.
Одной из таких идей являлось открытие яснополянской школы для крестьянских детей. В ней писатель воплотил все идеи и желания в реальность: в школе не было наказаний, взысканий, а главное – присутствовал собственный, увлекательный и, на мой взгляд, правильный подход к обучению детей.
С помощью уникального дара, мастерски владеть словом, Толстой не только написал огромное количество статей на тему образования, но также «Азбуку» и книги для чтения, написанные красивым, классическим, но в то же время доступным языком. В них было много интересных сведений из истории, жизни и быта русского народа; также имелись небольшие поучительные и религиозны рассказы.
В своих многочисленных трудах Толстой убедительно призывал людей воспитывать детей, не нарушая их внутренний мир, развивать в них творческое начало. Лев Николаевич высказывал ценные предложения, предлагая дать детям свободу выбора. Данная мысль относилась не только к детям, но и ко всему народу. Будучи ярым защитником крестьян, Толстой требовал равноправия между простым народом и баронами.
Лев Николаевич писал, что русским людям необходимо народное образование, школы, училища. Воплощению этих идей и развитию педагогики в целом писатель и посвятил большую часть жизни.